Теории технологического развития

Самая читаемая серия работ покойного Бернарда Стиглера «Техника и время» начинается с утверждения о том, что техническое развитие должно быть концептуализировано как «стремление к жизни средствами, отличными от жизни». Стиглер, философ техники, конечно, не первый, кто продуктивно смешивает биологические и машинные процессы. Как показывает французский философ науки Жорж Кангилем, механические процессы использовались для объяснения органических процессов (и наоборот) на протяжении веков.

Специфика работы Стиглера заключается, скорее, в том, что он стремится сформулировать проблему технологического развития, зажатую между биологией и техникой, органическим и неорганическим, как реальную проблему времени (или анахронизма).

Серия работ Стиглера с метким названием демонстрирует, что технологическое развитие не только или в основном является поводом для вечной встречи и смешения «жизни» и «техничности» как объяснительной проблемы. На самом деле вопрос о том, какая структура (органическая? машинная?) лучше всего объясняет другую, в его работе полностью отходит на второй план. Скорее, Стиглер объединяет группу мыслителей (Анри Бергсон, Андре Леруа-Гурхан, Жильбер Симондон, Юк Хуэй), чьи работы собраны вокруг парадокса, который никто из представителей этой группы не обозначил эксплицитно: реальная проблема приоритета между человеком и машиной.  

Таким образом, курс не обозревает различные позиции, которые можно занять для описания технологического развития. Он исходит из принципа, что систематическая теория технологического развития должна быть основана на способе анахронической встречи, в котором эти концептуальные диады — человек/машина, органическое/неорганическое, жизнь/техника — впервые обретают свой смысл и значение.